Корюшка пошла (V)

Мы с Николаем Ивановичем уже решили, что нам так и не повезет сегодня, как прибежал Миша.

— Что вы тут маетесь? — удивился он.— Пошли ко мне, я уже и лунки лишние пробурил.

Николай Иванович недоверчиво посмотрел на Мишу:

— А у тебя идет, что ли?

— Давайте, давайте, — настаивал тот, не отвечая, впрочем, прямо на вопрос Николая Ивановича, — а я пока побегу прочищу лунки…

Нам уже так надоело впустую дергать лески, что мы, не раздумывая, быстро смотали снасти и бегом последовали за Мишей.

Повернув за кузов вездехода, мы просто остолбенели: возле всех трех лунок лежали корюшки, уже замерзшие и побелевшие.

Наши блесны почти одновременно исчезли в воде. Миша предупредил, что берет с семи «махов». Сразу же, будто корюшка только и ждала нашего прихода, кивок на моем удильнике подбросило вверх. Я мягко подсек и, почувствовав приятную тяжесть, заработал руками, выбирая леску. Вот и первая моя в этом сезоне корюшка! Легкий удар, даже не удар — просто свободный бросок хвостом на лед, и блесна, освобожденная из небольшого рта рыбы, падает рядом с ней. Быстро опускаю ее в лунку, и опять почти немедленная поклевка… В общем, началось то, что бывает, когда попадаешь на косяк корюшки. Вскоре мы с Николаем Ивановичем забыли недавние огорчения и так заработали руками и туловищем, что даже пар пошел от нас…

На льду бились, распространяя приятный и такой неожиданный в этой суровой обстановке — среди льда и снега — запах свежих огурцов, изящные, красивые рыбки. Стройное прогонистое тело с буро-зеленой, как бы просвечивающейся спинкой, серебряными боками и брюшком, красивые глаза на небольшой головке — все это придает корюшке нарядный, какой-то праздничный вид. «Внешность» ее несколько портит нижняя челюсть, слегка выдающаяся вперед. Попав на мороз, рыба через несколько минут замерзает. Вначале белеют глаза, а вскоре и вся она превращается в простую сосульку, будто никогда и не было замечательно красивой рыбки…

Мы так увлеклись ловлей, что не заметили, как усилился ветер, замела, занося лунки, колючая позёмка.

Николай Иванович обеспокоенно оглянулся в сторону Золотого хребта и показал мне на сопку Марии: по ее конусной вершине заклубились темноватые тучи и, перевалив через нее, поползли вниз — верный признак приближающейся пурги. В такой ситуации решение могло быть только одно: как можно скорее уезжать с лимана. Миша вытащил из кабины ручную сирену и крутнул рукоятку. Трижды прозвучал условленный сигнал сбора нашей группы. Как бы подтверждая возможную опасность, со стороны Шахтерского появился милицейский «уазик», с которого тоже раздался звук сирены и через усилитель несколько раз повторялось объявление: в связи с резким ухудшением погоды всем рыболовам покинуть лиман. Надо сказать, что служба предупреждения на Чукотке работает четко: каждый знает — стоит промедлить, и возможна беда. Дело осложняется тем, что, кроме организованных групп, подобных нашей, на лиман, особенно в выходные дни, выходит множество рыболовов с обоих берегов. Они расходятся по обширному пространству. Поэтому «уазик», не переставая сигналить, проехал в сторону города, а затем стал кружить по лиману, оповещая рыболовов, забравшихся в самые дальние уголки…

«Рыболов», 1985-1

Смотрите также: