«Шагреневая кожа» природных ресурсов

На субмолекулярном уровне химические и физические воздействия приводят к генетическим перестройкам, а порой и к совершенно неожиданным последствиям. От исчезающе малого иногда возникают так называемые триггерные эффекты (эффекты «спускового крючка»), когда тот или иной фактор не служит непосредственной причиной цепи событий, а является «пусковым устройством». Он дает лишь небольшой толчок, а дальше лавина, набирая силу и скорость, сама понесется под гору…

В охране природы на всех уровнях организации материи действия человека в первую голову должны быть направлены на сохранение сложившихся балансов. Такова суть двух грандиозных обобщений — теории биосферы В. И. Вернадского и так называемой общей теории систем, связываемой с именами нашего соотечественника профессора А. А. Богданова и канадского профессора Людвига фон Берталанфи. В основе учения о биосфере лежат биогеохимические циклы и глобальная энергетика. Иерархия системного мира разрабатывается на базе «тектологии» А. А. Богданова — учения об организации материи. В результате, мы знаем, что и на каких «этажах» защищать, как от констатации угроз следует переходить к позитивным решениям.

Эти решения многообразны, как сам мир, и вместе с тем поддаются обобщению на основе принципиального подхода к природе, как к единой системе. Методов сохранения живого всего два: ограничение эксплуатации природных ресурсов таким образом, чтобы обеспечить, самовосстановление природных систем, и создание естественных «противовесов» — охраняемых территорий, которые призваны уравновешивать преобразованные участки природы в рамках крупных экосистем. Отсюда возникает стремление, с одной стороны, уменьшить общие воздействия на биосферу, а с другой — создать заповедники, заказники, природные парки и другие охраняемые уголки природы. Последние в ряде случаев специально культивируются, например, лесозащитные полосы на полях, вдоль железных и шоссейных дорог.

«Шагреневая кожа» природных ресурсов, в том числе живых, сжимается от каждого нашего неразумного действия. Но где критерий верного и неверного? Каковы их количественные характеристики? Что можно делать, а чего нельзя? Ведь к ответам на вопросы «что» и «где» (на каких «этажах») охранять следует добавить позитивные решения проблем «как» и «в каких количествах». И все упирается в труднейшие «почему».

Когда в наши дни ученые начали систематически изучать подводный мир, они с горечью обнаружили: еще не успев как следует познать природу Океана, человек уже поставил его под угрозу деградации. Считавшиеся безграничными биологические ресурсы Океана тают на глазах. Но Океан еще не погиб, как предрекали экологи-пессимисты в пятидесятые годы. Он тяжело болен, и вот это должно настораживать каждого жителя планеты. Смерть Океана и континентальных вод повлекла бы за собой медленную гибель жизни на Земле.

Еще недавно некоторые специалисты в своих прогнозах утверждали, что мировой вылов морепродуктов достигнет 100 миллионов тонн. Но он не поднялся выше 75 миллионов, а потом стал снижаться. Добыча шести основных видов рыб упала с 18 до 1,5 миллиона тонн в год. Даже Исландия, экономическое благополучие которой во многом зиждется на рыболовстве, вынуждена снижать темпы добычи рыбы и искать новые пути развития своей экономики, не связанные с морским промыслом. Общая добыча рыбы и других морепродуктов в нашей стране пока держится на уровне 10 миллионов тонн. Но ценой каких усилий!

По данным международных организаций, потеряно до 70 процентов естественных морских нерестилищ. Из 31,1 миллиона тонн рыбы, вылавливаемой в морях, одна треть приходится на техническую, непищевую. Рыбы, годной в пищу, вылавливают совсем немного. Неуклонно растет объем добычи криля и других организмов, которыми питаются рыбы. Тут нужна большая осторожность, так как нарушать баланс в водных сообществах крайне опасно. Можно подорвать саму основу восстановления рыбных запасов.

Н.Реймepc, доктор биологических наук

«Рыболов», 1985-1

Смотрите также: