И не только напасти
Соблазненный рассказами Василия о рыбалке на базе «Тополевый мыс», Иван Петрович Шадрин решительно сказал: — Едем! База притаилась в устье Коровинского залива. Широкий, метров до пятисот, залив постепенно сужался и, изгибаясь, скрывался между лесистыми берегами. Длинное одноэтажное здание гостиницы выглядело приветливо. Широкая веранда так и манила к себе. Вдоль дощатого причала выстроились лодки. Там и тут стояли подготовленные к отправке плоты. На них виднелись неподвижные фигуры рыболовов. Все это Шадрин успел рассмотреть, пока причаливал катерок, перевозивший людей с одного берега на другой. Выбор лодок не отнял много времени. Решили отправиться на старую стоянку Василия. Следуя за ним, Иван Петрович выехал из залива и повернул направо. Слева открылось водохранилище, справа — яр с узкой полосой приплеска. Здесь Шадрин пристал к берегу и положил в лодку увесистый камень. Василий был уже на месте. Он раскатывал палатку. Иван Петрович поспешил на помощь. Вскоре лагерь принял обжитой вид. Появилась груда хвороста, рогульки для котелка…
— Ну, а теперь за дело, — сказал Василий.
Взяв с собой только самое необходимое, рыболовы отчалили. Василий направился к двум палкам-буйкам, плавающим метрах в ста от берега. От них в воду уходили веревки с камнями. Это устройство оставалось тут до осени. Шадрин ставил якорь по-своему. Присмотрев на берегу подходящий корень, привязал к нему конец полуторамиллиметровой лески и стал отъезжать, стравляя леску. Поравнявшись с лодкой Василия, Иван Петрович перешел на корму и бросил «якорь». Теперь осталось потуже натянуть жилку.
— Толково! — одобрил Василий.
Иван Петрович принялся набивать кошель прикормом — смесью пареного овса с ржаными сухарями. По его глубокому убеждению, овес приманивает лещей, а черные сухари отпугивают ершей. Вот только ерши, кажется, об этом не подозревали. Во всяком случае, они не заставили себя ждать. Их поругивали, но обратно в воду не бросали — пригодятся для ухи. Время шло. Василий, решив поблеснить на вечерней зорьке, снялся с якоря.
— Самый клев судака, — сказал он и взялся за весла. Иван Петрович остался один. Небо затянули плотные облака. Незаметно стемнело. «Похоже, дождь собирается, — подумал Шадрин. — Наверное, поэтому и клева нет». Тепло, тихо. Бросив на дно лодки видавший виды ватник, он лег на спину. Сладко заныли косточки. Клонило ко сну.
Разбуженный чьими-то голосами, он сел и увидел странное зрелище. Вдоль берега скользила лодка с двумя незнакомцами. В носу лодки пылал костер. «Лучильщики, — подумал Иван Петрович. — Вот бродяги!» — и тут он вспомнил о леске.
— Стойте, мужики, — крикнул он, — тут у меня привязь! Но опоздал. Высоко поднимавшееся пламя мгновенно расплавило леску, и концы ее упали в воду. Лучильщики, не сразу сообразившие в чем дело, начали горячо извиняться. Шадрину было уже не до них. Лодка сбилась с места, и ему пришлось срочно заняться удочками. Впрочем, это не помешало ему громко высказать браконьерам, что он о них думает.
Только Иван Петрович устранил последствия аварии, как появилась лодка Василия.
— Каковы успехи? — спросил Шадрин.
— Плохо. Ни одной поклевки. А у вас?
— То же самое. А тут еще приключение… — и Иван Петрович в нескольких словах рассказал о встрече с лучильщиками.
Василий заволновался.
— Я ведь инспектор рыбнадзора. Где они?
— Туда уплыли.
— Давно?
— Минут десять прошло.
— Догоним? Они ведь тихо идут.
— Эх! — крякнул Шадрин лихо. — Была не была! Поехали!
Он быстро пересел в лодку Василия, и тот нажал на весла, да так, что за кормой зажурчала вода. Только обогнули мыс, как увидели впереди багровое пламя.
— Вот они! Совсем близко!
— Теперь не уйдут! — сказал Василий.
Видимо, браконьеры почувствовали опасность, так как багровое пятно начало быстро удаляться. Но это не помогло. Через несколько минут лодка Василия поравнялась с длинным неуклюжим челном браконьеров.
— Инспекция! — коротко бросил Василий и вынул из кармана удостоверение. — Ваши документы!
Высокий и жилистый мужчина с ярко-рыжей бородой сунул острогу в смолье с намерением сбросить его в воду.
— Не спешите, гражданин, — повысил голос Василий. — Пусть светит.
Браконьеры как будто потеряли дар речи. Они растерянно хлопали глазами. Наконец рыжебородый выдавил из себя:
— Так вода ж мутная!
— Понятно! Значит, потренироваться решили?
— Без толку ездим. Ни одной штуки не накололи.
— Это я вижу, — сказал Василий, успевший заглянуть в пустую корзину. — Да только провинность от этого не меньше…
Второй браконьер неожиданно сказал:
— Кончать надо, папаня. Дай-ка мне острогу!
— Да ты что задумал? — испугался рыжебородый.
— А вот увидишь.
Отец повиновался. Взяв острогу, сын отломил трезубец и забросил его далеко в реку. В другую сторону полетело древко.
— Хватит срамиться, папаня! Выезжаем по ночам, ровно жулики, прячемся ото всех…
— Ты что сделал?! — закричал отец. — Такой инструмент порушил!
— Успокойтесь, гражданин, — перебил его Василий, чувствующий себя не совсем ловко. Вообразив бог знает что, он вооружился веслом и теперь не знал, как с ним поступить. Наконец, воткнув уключину на место, он сказал: — Благодарите сына, он, видать, умнее вас. Протокол писать не стану. Но учтите, я тут часто бываю. Если еще раз попадетесь — не взыщите!
— Не будет этого, — сказал младший. — Разругаюсь с батей, из дому уйду, а браконьерить не позволю!
— Как это из дому уйдешь? — возмутился отец. — Да ты соображаешь, что говоришь?
— Вы тут разбирайтесь, — вмешался Василий. — А мы поехали. Прощайте!
Долго еще слышались громкие голоса браконьеров. Но вот их лодка отстала. Начал накрапывать дождь.
Впрочем, дождь только попугал. Тучи вскоре рассеялись, наступила лунная ночь.
Утро ничего не изменило. Клева не было. Шадрин особым терпением не отличался.
— А не сменить ли нам место?
— Кабы не палатка, — помолчав, отозвался Василий.
— Долго ли ее снять?
— Нет, Иван Петрович, я еще здесь посижу. Должны же в конце концов лещи подойти. А вы поезжайте в залив.
Шадрин плыл не спеша, распустив дорожку. Хотелось осмотреться, перекинуться парой слов со встречными рыболовами. Один из них, удивший с плота, открыл Ивану Петровичу секрет: самый лучший клев бывает около новых плотов. На вопрос Шадрина «почему» он охотно объяснил, «Товарищи по несчастью!» — подумал Иван Петрович.
— Вы не одни пострадали. У меня у самого, пока спал, исчез садок с рыбой и мешок с прикормом. Да, кстати, это не ваша удочка?
— Ой, наша! — воскликнул мальчик с басовитым голосом. — А мы считали, что и ее украли.
— Точно. Украли. Только украл-то ее лещ. Вот такой! Вытащил я его, посадил в садок. Утром же — ни садка, ни рыбы. А удочку свою получай. Она счастливая у тебя!
— Спасибо… Кто же это нашкодил?
— Не имею понятия. Вот разве… — Шадрин рассказал о лодке с тремя мальчишками.
— Слушай, Павка, — воскликнул басовитый, — а ведь это Генка с дружками!
— Верно! — подтвердил Павка. — Не в первый раз их замечают. Ну, мы их угомоним!
— А вы откуда? — поинтересовался Иван Петрович.
— Коровинские мы.
— Как вы поступите?
— Очень просто. Соберем пионеров нашего класса да и поймаем воришек. Они ведь назад не проезжали?
— Как будто нет.
— Спят, поди. Ну, спасибо, дяденька!
— Желаю успеха! Ребята быстро ушли.
«Славные ребята, — думал Шадрин, — деловые». После разговора с ними у него даже поднялось настроение.
Незатейливый обед подходил к концу, когда в лодке послышался стук упавшего удилища. Словно мальчик, Иван Петрович кинулся к лодке и только-только успел схватить за комель удилище, уползавшее в воду. На крючке бился килограммовый лещ. «Так, — обрадовался Шадрин. — Вот вы где, голубчики! На мель вышли, в травке попастись!» Положив леща в корзину, он забросил еще одну удочку и принялся за прерванную трапезу. Теперь он чаще поглядывал на поплавки. И все же прозевал вторую поклевку на первую удочку. Удилище загремело снова, и в корзинке появился еще один лещ, правда размером поменьше. Третью поклевку — и все на ту же удочку! — Иван Петрович не проглядел. Сначала поплавок пару раз окунулся, а затем медленно погрузился в воду. Провисшая леска стала натягиваться, и удилище поползло вперед. Но Шадрин был начеку. Борясь с лещами, Иван Петрович не обратил внимания на две лодки, проследовавшие вверх по заливу. В каждой сидели по три подростка. Незаметно время рыбалки истекло. Надо было собираться на базу, чтобы не пропустить последний рейс катера. Да и улов — семь лещей — вполне удовлетворял его тщеславие. Он укладывал удочки в чехол, когда раздались возбужденные знакомые мальчишеские голоса.
К берегу приближались три лодки. Одну из них с выключенным мотором тащили на буксире. Лодки ткнулись в песок.
— А вот и мы, дяденька, — сказал мальчик с басовитым голосом. — Наловили?
— Есть малость, — ответил Иван Петрович. — Ну, а ваши дела каковы?
— И мы поймали! Только не всех. Двое в лес убежали. А это Генка. Познакомьтесь!
Генка сидел, стараясь выглядеть независимо. Под правым глазом у него красовался изрядный синяк.
— Что же это вы его так? — укоризненно сказал Шадрин. — Вас вон сколько, а он один.
— Да нет, — зашумели мальчишки, — мы его не били! Это он сам на Петькин кулак налетел! Ух, драчливый! Мы уж хотели его связать, если не угомонится!
— И помогло?
— Помогло. Успокоился. Теперь будем на собрании пионерской дружины обсуждать его поведение.
— Вот это правильно, — одобрил Иван Петрович. — Такие вещи нельзя прощать.
Мальчик поднял проволочный садок.
— Это не ваша ли пропажа? — спросил он.
— Моя! — обрадовался Шадрин. — И кошель, я вижу, тут?
— Все нашли. И наши жерлицы. Только вот леща они съели.
— Ну уж тут ничего не поделаешь, — философски заключил Иван Петрович. — А за вещи спасибо.
— И вам спасибо за помощь!
Ребята попрощались и отправились дальше. Через несколько минут отчалил от берега и Шадрин. Первым, кого встретил он у причала, был Василий. На его физиономии и не психолог прочитал бы, что рыбалка не удалась. Помогая Ивану Петровичу, Василий принял из его рук корзинку и уважительно взвесил ее в руке.
— Никак с удачей?
— Точно! — и Шадрин не отказал себе в удовольствии продемонстрировать Василию свой улов.
Г. Сазонов
Альманах «Рыболов-спортсмен»