Мой последний окунь
Промерзший до мозга костей, с фотобоксом в окоченевших руках, энергично работая ластами, я возвращался на берег. Картины подводного мира утратили для меня всю свою прелесть. В голове была единственная мысль: скорее добраться до берега, прижаться к горячей гальке, согреться. Неожиданно мое внимание привлекла тень на фоне скалы. Я остановился. Тень шевельнулась, медленно заскользила в сторону и вдруг приобрела совершенно определенную четкую форму. Я увидел широкие черные полосы поперек туловища. Окунь! Ну и туша! Забыв обо всем на свете, я поплыл вслед за рыбой Окунь обогнул скалу и остановился у небольшого выступа. «Если нырнуть слева, за скалой, то можно подойти незамеченным почти вплотную, — быстро соображал я. — Это верная добыча».
Но в руках только фотобокс с отснятой пленкой, даже фотографировать нельзя. Ведь всегда так: или рыбы нет, или ружья. Перебравшись на другую сторону скалы, я нырнул и осторожно выглянул из-за скалы. Но окуня уже не было. Только несколько зеленух вились около кустика водорослей. Всплыв на поверхность, быстро обошел вокруг скалы. Каменная глыба метра на полтора не достигала поверхности. Вокруг никакого ориентира, выступающего из воды. Дно однообразное, глубина метров шесть. Заметив на берегу несколько камней, лежащих друг против друга, как створные знаки, я отправился греться. Шея уже стала деревянной от холода, затылок ныл, трубка еле держалась во рту. Виктор, Лена и Володя уже были на берегу.
— Ты куда пропал? — спросил Виктор, принимая у меня бокс. — За акулами гонялся?
Звонко клацая зубами, рассказал об окуне. Когда я заканчивал повествование, Володя произнес последнее слово. Ему показалось странным, что большая рыба встретилась именно тогда, когда ружье осталось на берегу. Но его никто не поддержал.
Виктор взял термос и протянул мне:
— Выпей, здорово согревает.
Отведав кофе, я растянулся на теплых камнях. Девять утра. Солнце уже припекало вовсю, заштилевшее море дышало медленно и лениво. Пахло водорослями. Я начал согреваться.
Третий день нашего отпуска. Два дня назад мы прибыли в Симеиз. Десятилетний сын нашей хозяйки посоветовал нам пройтись в сторону Голубого залива. И вот уже второй день проводили мы в небольшой бухте среди скал, занимаясь кто подводной охотой, кто фотографированием Бухта, защищенная от ветра и волн, нравилась нам уединенностью, уютом и сдержанной красотой. Вода была всегда прозрачна. Дикие, изъеденные ветром и солнцем скалы толпились вокруг и молча глядели в глубину моря. Когда мы первый раз надели маски и тоже заглянули туда, то представшая картина поразила нас. Каменные глыбы самых причудливых форм образовали множество подводных пещер и гротов. То тут, то там зияли их темные пятна, маня своей таинственностью. Разноцветные водоросли свешивались по карнизам, придавая подводному царству сказочный, фантастический характер. Рыбы самых разных красок — бархатно-черные, красные, синие, зеленые — сновали вокруг, усиливая ощущение нереальности окружающего мира. Но мир был вполне реальным.
Стоило только поднять голову — и в стекло маски врывался сноп ослепительного света, рядом возвышались знакомые скалы, а по соседству звучно пыхтел в трубку кто-нибудь из приятелей. Обследуя эти места, мы несколько раз видели довольно крупных окуней, а Виктор сразу же подстрелил ерша. Охота обещала быть интересной. Но мой охотничий престиж упал при первых же заплывах. Я отчаянно мазал. Это злило меня, я старался изо всех сил, но мазал еще больше, на забаву приятелям, которые постоянно следовали за мной и фиксировали все мои промахи. На берегу они устраивали целые дискуссии, чертежами иллюстрируя каждый мой промах, каждую неточность. Особенно изощрялся Володя, впервые в этом году надевший снаряжение и вдруг почувствовавший себя заправским подводником. Я делал вид, что все это забавляет меня, хотя на самом деле это было далеко не так. Чтобы не уронить авторитет окончательно, я решил временно переключиться на подводные съемки. Было уже десять часов, когда я снова подумал о воде без внутренней дрожи. Поднял голову и огляделся. Приятели ловили креветок. Лена читала в тени. Я взял ружье, надел ласты и тихо соскользнул в воду. Хотел поохотиться без свидетелей.
— Ты что, за окунем? — услышал я. — Подожди, мы сейчас.
— Нет уж, на этот раз обойдусь без вашей помощи, — огрызнулся я и торопливо поплыл.
Знакомую скалу нашел довольно быстро. Окунь стоял на том же самом месте. Дальше все повторилось сначала. За скалой я осторожно ушел под воду, и когда выглянул из-за уступа, окуня уже не было. Вокруг ни одной рыбки — пусто. Вынырнул на поверхность и отдышался. Куда же девался окунь? Может, внизу пещера? На этот раз я опускался вдоль скалы. Глубина метров шесть. У основания скала резко уходила влево, а правый бок ее покоился на огромной потрескавшейся глыбе. Между ней и скалой темнела дыра, куда свободно мог заплыть человек. У входа, словно сторож, сидел большой фиолетовый краб и таращил на меня выпученные глаза. Бросив ружье, я схватил его обеими руками и в этот момент… увидел окуня. Он развернулся у меня перед носом и молниеносно ушел в глубину пещеры. Я застыл от удивления. Упустить такую возможность! Резкая боль в пальце привела меня в сознание. Во всем виноват краб! Это из-за него я бросил ружье на песок. Палец онемел от боли, но вырвать его из клешни не так просто: можно разорвать кожу. Сжав зубы, я поднялся на поверхность. На какое-то мгновение крабья хватка ослабела, и я успел выдернуть посиневший палец.
— А знаешь, это здорово! — раздалось за спиной. — Представители двух миров обменялись дружеским рукопожатием. Очень трогательно. Я чуть не прослезился, наблюдая за вами.
Это Володя. Он умел появляться в тот момент, когда в нем меньше всего нуждались.
— На, подержи, — вместо ответа сказал я, протягивая краба.
Володя с готовностью взял его в руки, и в следующее мгновение раздался отчаянный вопль. Краб полетел в сторону, а из пальца приятеля сочилась кровь.
— Что с тобой, старина?
— Ладно, один ноль в твою пользу, — морщась, недовольно проговорил он.
Я подобрал ружье и подкрался к пещере. В глубине ее что-то зашевелилось. Нажал на спуск. Гарпун звякнул о камень и упал. Потянул за линь и вытащил пустой гарпун. На трезубце осталось два зуба, один сломался. Удрученный новой неудачей, я направился к берегу. Внизу резвились зеленухи, проплыла стайка серебристых ставрид. Вокруг царство мира и тишины. Но это обманчивое спокойствие. Вот в водорослях блеснула рыбья чешуя. От соседнего камня отделился серый комок и, лениво помахивая хвостом, перебрался на другой камень. «Ерш», — догадался я. Стреляю — и с добычей плыву к берегу. Ерш, конечно, не окунь, но все ж не с пустыми руками.
— Смотри-ка, все-таки он его поймал! — услышал я голос Виктора. — А и правда ничего.
— Да ведь это скорпена, а не окунь! — воскликнул Володя. — Попросту говоря — ерш.
Шлепая мокрыми ластами, подошла Лена.
— Вот что, охотники, если вы намерены и дальше так снабжать меня рыбой, то, во-первых, вы будете есть одни макароны, а во-вторых, я возьму ружье, настреляю рыбы и сделаю вам стыдно. Согревшись, я решил еще раз наведаться к заветной скале. Только на этот раз уже не с ружьем, а с фото-боксом. «В конце концов, что такое охота с ружьем? — рассуждал я, лежа на припеке и изнемогая от жары. — Это же убийство. Ну, убью я этого окуня, а дальше? Съем и позабуду. Эмоции пещерного человека. А вот если удачно засниму его — это память надолго. Да и другие посмотрят с удовольствием! Нет, к черту ружье. Надо идти с боксом, пока на окуня не наткнулись ребята». Зарядил цветную пленку, надел ласты и направился к воде.
— Смотрите, дела будут, — послышалось сзади. — Ребята, не отставать. Он идет снимать своего динозавра.
«Все пропало, — мелькнуло у меня в голове. — А ведь лежали сонные, как тюлени. А впрочем, нет худа без добра. У них все равно ничего не получится. А вот заснять момент охоты не так уж и плохо. Надо только все как следует организовать».
— Эй вы, подождите! Раз уж от вас не отвязаться, давайте действовать по плану, — предложил я. — Хочу заснять охоту на окуня и, пожалуй, возьму вас с собой. Только с одним условием — вы полностью подчиняетесь мне.
— Ладно, согласны, — отозвались они. — Говори, что делать.
Итак, мы все вместе поплыли к скале, где жил окунь. Не доплыв до нее метров тридцать пять-сорок, разделились на две группы. Одна пошла к тому месту, где он постоянно стоял, это у левого склона, а вторая осталась ждать внизу, у пещеры. Нырять и подходить с этой стороны надо особенно осторожно. Распределив обязанности, мы двинулись к цели. Я шел следом за Виктором. Веер пузырей рассыпался от его ласт и серебром сверкал на фоне голубой воды. Увидеть что-нибудь впереди невозможно. Поэтому я взял немного левее. Сверкающая дорога, прокладываемая Виктором, отодвинулась вправо, и я увидел в зеленоватом пространстве спокойные мягкие контуры дна, плавные движения водорослей, рыб, приглушенные краски подводных растений. Все это медленно исчезало в зеленоватой дымке, а навстречу тянулись все новые и новые пейзажи необычного и необъятного подводного мира. Виктор указал мне на огромного фиолетового краба, мирно обедающего на камне. Деловито, то одной, то другой клешней он срывал водоросли и отправлял в рот.
Сделал я несколько снимков. Озадаченный краб отскочил в сторону и угрожающе расставил клешни. Но вот метрах в двадцати показались контуры скалы. Я сделал знак, и мы поплыли еле шевеля ластами. Наконец Володя бесшумно ушел вниз и направился к левой оконечности скалы. Я взвел затвор аппарата и тоже нырнул. За мной опустился Виктор. Вот и черный зев пещеры. Несколько рыбешек вынырнули из темноты и юркнули в водоросли. Аппарат наготове. Я ждал с замиранием сердца. Рядом, ухватившись за край камня, сидел с ружьем Виктор. Вот-вот должен был показаться окунь. В ушах появился навязчивый стук. Воздух уже начал распирать легкие, а его нет и нет. Наконец перед нами выросла знакомая тень. Я отчетливо увидел большое полосатое тело, острое рыло и огромный колючий гребень на хребте. Окунь явно не ожидал встречи с нами. Я нажал на спуск. Одновременно справа раздался звонкий щелчок ружья.
Мелькнула серебристая стрела, и в следующий момент я заметил падающего окуня. Чешуйки медленно кружились в воде, поблескивая в лучах солнца. Уже задыхаясь, я еще раз щелкнул затвором и устремился наверх. Глотнув воздуха, поспешил обратно, чтобы сделать еще несколько снимков. Окунь уже пришел в себя от удара и уходил в глубину — выстрел был сделан с большого расстояния и гарпун лишь оглушил рыбу. Мы не верили своим глазам. Изумление и растерянность были написаны на физиономии Виктора. Наконец наше внимание привлекло какое-то булькание. Мы обернулись и увидели Володю. На гарпуне у него ощетинившийся ерш.
— Ну, где же ваш динозавр? — спросил он. — Я знал, что это сказка. Пока вы тут гонялись за ископаемым окунем, я, как видите, не терял времени зря.
И он гордо показал нам растопыренного ерша.
— Слушай, убери к дьяволу своего крокодила, — с презрением отвернулся Виктор. — Ты рыбы-то настоящей никогда не видел. Выковырял из какой-то щели плюгавого ершонка и обрадовался.
Сунув в рот трубку, Виктор поплыл к берегу.
— Что это с ним? — повернулся ко мне Володя. — Глубинный психоз?
— У него окунь ушел.
— Да-а? Тот самый? А почему же я его не видел?
— Наверное, смотрел не в ту сторону.
— Скажешь тоже! Не было его там. Впрочем, черт с ним. Пленка есть?
— Есть.
— Сними меня с добычей, предкам на память.
— Потомкам, ты хотел сказать.
— Ну и потомкам тоже. Давай. Значит, так. Кадр первый. Глубина. На переднем плане рыба, пронзенная стрелой, а вдали я с ружьем. Кадр второй… — Фантазия Володи была неистощимой. Сделав несколько снимков, я отправился на берег. От холода сводило челюсти и на зубах скрипела резина загубника, но в боксе я уносил с собой кусочек моря, его тайны и великолепного красавца окуня. Это радовало и согревало меня. На камне у воды сидела Лена и сосала палец. Рядом с ней лежал самый большой ерш из всех когда-либо виденных мной. Он шевелил красными жабрами и дергал колючим хвостом. Лена укололась ядовитым шипом, и палец распух. Ерш поверг Володю в уныние. Окинув взглядом нашу добычу, Лена ехидно спросила:
— И где это вы таких козявок откопали? Вдвоем искали?
— Сама ты козявка, — обиделся Володя. — Подумаешь, слона убила. Скромность украшает девушку, не забывай этого.
— Скромность! Молчал бы уж! Из-за вашей скромности мне сегодня готовить было нечего.
Она пососала палец, и голос ее стал более миролюбивым.
— Не обижайтесь. Я пошутила. Только вот с обедом вам придется повозиться самим. Видал, как палец разнесло?.. Я забрался на плоскую скалу и улегся рядом с Виктором. Он молча подвинулся, уступая мне место. Закрыл глаза. Рядом слышалась шутливая перебранка друзей, плеск воды, доносились неповторимые запахи моря. Приятное тепло окутало все мое существо. Перед глазами снова возникли знакомые акварельные разводы подводных марин, мирно обедающий краб, деловитые зеленухи и разноцветные рыбки, резвящиеся в солнечных лучах. Но что это там за пятна? Вот они ближе, ближе… Да это же подводные охотники! Как их много и какие у них огромные ружья!.. Они убивают все живое на своем пути. Это же дикость! Но зачем он целится в меня? «Эй, что ты делаешь? Остановись!» Острая боль пронзила меня. Я вздрогнул и открыл глаза. Рядом стоял Володя и с невинным видом выжимал на меня свои плавки.
— Испечешься, иди освежись. Скоро уха поспеет. Чувствуешь запах? Это тебе не манная кашка.
Мне действительно было жарко. Схватил ласты, маску и плюхнулся в воду. Следом за мной полетело ружье.
— Возьми на всякий случай! — крикнул Володя.
Я поплыл и незаметно для себя оказался у скалы. Внизу была какая-то большая рыба. Да ведь это же наш подбитый окунь! Я нырнул и направился к нему. Окунь медленно отплыл в сторону. Попробовал схватить его, но ничего не получилось. Опять ушел. И тут я вспомнил о ружье. «Все равно ведь пропадет», — мысленно оправдывался я и выстрелил.
На берегу суматоха. Все хотели подержать великана, сфотографироваться. Володя усомнился, окунь ли это. «Они не бывают такой величины, это кто-то другой», — безапелляционно заявил он. Я положил ружье и отошел в сторону.
«Черт возьми! — думал я. — Ведь выследить такого красавца, поймать в объектив и сделать хороший снимок гораздо интереснее и сложнее, чем просто убить его гарпуном…» Часто зимними вечерами я беру цветные диапозитивы, включаю фонарь, и передо мной как живые встают картины подводного мира. Кажется, снова окунаешься в теплые морские воды, плаваешь среди скал и водорослей, любуешься необычными видами и отдыхаешь от каждодневных забот.
В. Грибовский
Альманах «Рыболов-спортсмен»
Смотрите также: